Если у него не будет детей, цепочка прервется. Я просто расхохоталась. Это было смешно, словно Зябликовые — какие-то короли!

— Сначала Алла Анатольевна избегала разговоров о детях. Несмотря на то, что вопрос этот беспокоил ее, — делилась своим опытом 38-летняя Полина.

— Тактичная женщина, признаюсь.

— Впервые она коснулась этой темы в мой 36-й день рождения. Очень умно, мол, Родион последний из их рода. Если у него не будет детей, цепочка прервется. Я просто расхохоталась. Это было смешно, словно Зябликовые — какие-то короли!

— Грубовато, честно говоря.

— Но ведь правда. У нас нет ни великих наследников, ни излишеств. Семья Родиона — обычные люди. Зачем нам об этом беспокоиться? Полина и Родион поженились 15 лет назад. Их совместная жизнь идет на подъем. Ипотека погашена, машина куплена, свежий ремонт завершен. Они активные, исследуют мир, не сидят на месте. Строительство дома — следующий шаг, но насчет детей Полина не уверена.

— Я просто не люблю детей. Так бывает. Молодость, казалось, должна изменить мое отношение, но со временем я убедилась — ребенок никому не нужен. Наш образ жизни с Родионом другой. Он, конечно, не против детей, но и не страстно их желает.

— Жаль, что так.

— Ребенок станет центром всего. Мама почти полностью теряет себя. Нет свободного времени, увлечений или карьеры. Я вспоминаю свою маму с сумкой продуктов в руке. У нас нет визгов, и это наше счастье.

Родион поддерживает Полину, но иногда задает вопросы. Тогда они проводят время с племянниками Полины. Но сестра Полины, 30-летняя матерь, сидит в декрете. Муж обеспечивает финансово, но он почти не участвует в воспитании детей. Семейная жизнь стала исключительно трудной, и Родион не торопится в этот мир.

— Почему бы вам не родить? Никто не говорит, что нужно сразу много. Один ребенок — это не так сложно.

— Нет, спасибо. У нас с мужем обоюдное решение. И Алла Анатольевна переживает зря. Мы не прерываем род благодаря сестре, а просто делаем свой выбор.

Свекровь настаивает на внуке, как на продолжении рода, но Полина понимает, что ей нужен внук лишь для галочки, а не для заботы и воспитания. Ради этого она не готова менять свое решение.

Алла Анатольевна продолжала свою настойчивую кампанию. В ее глазах отсутствие детей в семье Полины и Родиона было нечто невообразимое, почти преступление. Она видела в этом не только утрату для семейного рода, но и отказ от общественных и моральных обязательств. Разговоры о том, что «род продолжается благодаря сестре», только еще больше раздражали Полину.

Свекровь регулярно предлагала варианты: может быть, пойти к врачу, возможно, сменить образ жизни или даже поработать над своим мировоззрением. В ее глазах, отказ от родительства был признаком эгоизма и неполноценности. Полина, однако, оставалась непоколебимой.

Родион, хоть и не разделял страсти матери, но иногда демонстрировал сомнения. Общение с племянниками и друзьями, которые уже были родителями, заставляло его задумываться. Он чувствовал, что между ним и Полиной возникает пропасть, но пока устоял в своем решении не нарушать баланс.

Семейные визиты к родственникам становились для Полины всё более напряженными. Встречи с сестрой, вечно находящейся в декрете, были напоминанием о том, что выбор Полины воспринимается как отказ от стандартных жизненных шаблонов. Родион, хоть и старался не поддаваться влиянию своей семьи, все равно испытывал давление. Родители и родственники тайно надеялись, что со временем молодая пара изменит свое решение.

Таким образом, семейный вопрос стал основным источником напряжения. Полина и Родион были вынуждены постоянно отстаивать свое право на свободу выбора, чувствуя себя на грани отчуждения от своей же семьи. Алла Анатольевна, в свою очередь, продолжала подчеркивать свое недовольство, выражая уверенность в том, что решение семьи — это не только их личное дело, но и дело всех их предков.

Таков был парадокс семейной жизни Полины и Родиона: они стремились к своей индивидуальности, но при этом сталкивались с непрерывным давлением со стороны традиций и ожиданий родственников. Неясное будущее, наполненное семейными противоречиями, создавало тень неопределенности над их отношениями.